В чем ошибка адама смита

Всегда считалось, что в бедах человечества больше всех виновата Ева. Однако в экономической науке можно принять без доказательства, что во всем виноват Адам.
Тему этого поста мне подсказал юзер v_novikov, утверждавший, что Адам Смит был не прав. И действительно, Адам Смит был не прав. И не прав он был именно в том самом пункте, о котором и говорит уважаемый v_novikov — в том, что не понял субъективной теории ценности.
Адам Смит, как известно, утверждал, «что слово стоимость имеет два различных значения: иногда оно обозначает полезность какого-нибудь предмета, а иногда возможность приобретения других предметов, которую дает обладание данным предметом. Первую можно назвать потребительной стоимостью, вторую — меновой стоимостью». Но мы не будем здесь говорить о ценности меновой, а поговорим исключительно о ценности потребительной — о полезности товаров.
Вообще-то проблему полезности нам совершенно разъяснил другой классик – Карл Менгер, который справедливо считается по этой части большим докой: «Те предметы, – учил он, – которые обладают способностью быть поставленными в причинную связь с удовлетворением человеческих потребностей, мы называем полезностями«. И как мы видели, все предметы, которые создавал в своем натуральном хозяйстве Робинзон, несомненно являются таковыми. Однако в хозяйстве товарном все много сложнее. И мы можем утверждать, что товары, в отличие от продуктов натурального хозяйства, полезностями не являются. 

Все знают, что если поезд движется со скоростью 50 км/ч, то это видит человек, стоящий на платформе. Другой наблюдатель, едущий на машине параллельно рельсам в попутном направлении со скоростью 40 км/ч, может наблюдать поезд, делающий в час 10 км. В общем, разные наблюдатели могут считать эту скорость различной. Но мы совершенно точно знаем, что есть один наблюдатель, который считает, что поезд неподвижен — тот, который сидит в поезде.
Примерно то же самое мы можем наблюдать в товарной экономике. Разные субъекты могут оценивать полезность одного и того же товара по-разному. Хороший бифштекс к ужину для того, кто лишь позавтракал с утра, очень даже полезен. Но для того, кто не ел 3 дня, он полезен вне всякой меры. Но после сытного ужина тот же самый бифштекс уже почти ничего не стоит. Или другой пример: для производителя хлопковой пряжи крайне полезен хлопок-сырец. Он его постоянно приобретает. А вот кузнецу хлопок врядли когда понадобится.
Однако у каждого товара совершенно точно есть один единственный субъект, для которого он не представляет никакой пользы с самого начала, с самого момента своего рождения. И этот субъект — сам производитель товара. Он и есть тот самый пассажир движущегося поезда. Владелец хлопковой плантации не может считать хлопок полезным для себя – этот продукт вырастили под его мудрым руководством исключительно для того, чтобы продать. Повар, изжаривший бифштекс, если он конечно товаропроизводитель, сделал его не для себя, а для посетителей ресторана.

Так в чем же ошибся Адам Смит? 
Да именно в том, что считал потребительную ценность объективным свойством товара, независимым от взгляда конкретного экономического субъекта. Но если рассмотреть особенности товарной жизни более внимательно и максимально последовательно, то товар, конечно же, потребительной стоимостью не является. И конечно же, вслед за Адамом Смитом ошибались и всего его последователи, включая пресловутого Карла Маркса. В принципе можно предположить, что именно эта ошибка Смита и породила, как утверждал v_novikov , вышеозначенного Карла. Правда, точно также можно утверждать, что этой же ошибкой Адам Смит породил и другого Карла – того, который Менгер.

Но чтобы за всеми этими рассуждениями не потерялась главная тема – о государственном регулировании экономики, укажем причину, по которой пришлось залезть в обсуждение столь казалось бы оторванных от жизни абстракций. Госрегулирование, очевидно, есть не более чем инструмент, с помощью которого пытаются решать те или иные проблемы. А стало быть, прежде всего требуется осветить те самые проблемы, которые решают с помощью госрегулирования, и попробовать определить, порождены ли эти проблемы реально существующими противоречиями товарного хозяйства или исключительно фантазией и жадностью государевых чиновников.

В начале 20-го века австрийский экономист и профессор Гарвардского университета Йозеф Шумпетер открыл секрет богатства.

Хотя этот секрет Шумпетер описал применительно к государствам, но, как мы увидим далее, он вполне применим и к компаниям, и даже к отдельным людям.

Как это бывает со всеми крупными открытиями, принцип Шумпетера был сначала не вполне оценен.

Первыми оценили принцип Шумпетера японцы. Произошло это в 1955 году, уже после смерти гениального экономиста. Университет Хитоцубаси (Токио) получил от вдовы Шумпетера личную библиотеку ученого. Японцев весьма интересовало, на каких именно источниках Шумпетер основал своё открытие.

После того, как произошло японское экономическое чудо, на Западе весьма заинтересовались, зачем это японцам понадобилась библиотека Шумпетера.

В 1986 году было организовано Международное общество Йозефа Шумпетера, а в 2001 году в Берлине был открыт институт Шумпетера.

Экономический рост многих стран, например, Южной Кореи, был напрямую связан с использованием принципа Шумпетера.

В чём же стоит главный секрет богатства?

Ошибка Адама Смита

Зато читал Адама Смита,
И был глубокий эконом,
То есть умел судить о том,
Как государство богатеет,
И чем живёт, и почему
Не нужно золота ему,
Когда простой продукт имеет.

Александр Пушкин. «Евгений Онегин»

До Адама Смита считалось, что богатство страны – это деньги. Поэтому хочешь больше богатства – печатай больше денег. Эту простую идею рассказал французскому королю Людовику XV известный картёжник и авантюрист Джон Ло в 1719 году.

Королю идея очень понравилась, и он дал добро на печатание ассигнаций. Печатный станок заработал на полную мощность:

• 10 июня 1719 г. было выпущено ассигнаций на 50 миллионов ливров;
• 25 июля — на 240 миллионов;
• в сентябре — на 120 млн;
• в октябре опять на 120 млн;
• в декабре — на 360 млн.

На короткое время Париж стал финансовым центром всей Европы. Все бросились покупать акции «Западной компании» Джона Ло, которая богатела не по дням, а по часам. У дверей его компании стояли многотысячные очереди. Когда Ло подходил к офису, толпа скандировала «Да здравствует король и монсеньор Ло!»

Но всё это длилось недолго. Ничем не обеспеченные деньги стали стремительно падать в цене. И скоро Францию потряс колоссальный экономический кризис. Первое государство мира на тот момент неожиданно превратилось в страну-банкрот. Джон Ло бежал из страны.

Экономисты задумались. Если богатство не в деньгах, тогда в чём оно?

Ответ дал шотландский экономист Адам Смит. В 1776 году он написал книгу «Исследование о природе и причинах богатства народов», где и провозгласил знаменитый принцип: богатство – это следствие промышленного производства. А количество денег в обороте должно соответствовать произведённым товарам. Иначе деньги будут обесцениваться. Хочешь богатства – производи что-нибудь.

Именно об этом и знал Евгений Онегин из одноимённого романа.

На двести лет именно эта причина богатства стала считаться основной при управлении государством. Конечно же, время от времени к власти в какой-нибудь стране приходил очередной экономически неграмотный правитель и сразу же начинал печатать деньги. И эта страна банкротилась.

Авторитет Адама Смита был незыблемым, пока Йозеф Шумпетер, не сделал своё открытие.

Шумпетер обратил внимание на то, что страны с большим объёмом производства далеко не самые богатые. Казалось бы, если источник богатства в производстве, то давай, строй крупные предприятия, выпускай продукцию, заваливай рынок и будь богатым.

А уж если стране повезло и на её территории находятся крупные залежи сырья, то такие страны должны быть сверхбогатыми, ведь они могут производить неограниченное число товаров.

Но на деле выходит совсем не так. Страны, которые имеют большие запасы сырья, обычно становятся не более чем сырьевыми придатками.

И, наконец, Шумпетер понял, где ошибся Адам Смит. Вопрос не в том, чтобы производить многое, вопрос в том, чтобы производить нужное. А как узнать, что нужно?

Размышляя об этом, он и пришел к открытию принципа Шумпетера.

Рыночный компас

— Мне кажется, что я достиг-таки
финансовой стабильности.
— Это как?
— Денег не было, нет и, похоже, не будет.

Среди наблюдений Шумпетера было одно очень интересное: нехватка продовольствия и даже голод случается в тех странах, которые специализируются на выпуске продовольственных товаров. Как же это возможно?

Ответ оказался прост. Производить продовольствие – это не очень выгодный бизнес. Поэтому, как только случается проблема с урожаем, то страна оказывается под угрозой голода.

Если же в стране развито нечто другое, то при продовольственных проблемах государство легко решает эту проблему как субсидиями в продовольственную отрасль, так и закупками продовольствия за рубежом.

Что же другое надо развивать? Ответ на это и даёт принцип Шумпетера:

Богатство страны заключается в количестве инноваций.

То есть: чем больше страна делает научных открытий, промышленных изобретений и предпринимательских нововведений, тем она богаче.

Шумпетер проследил историю появления технологий и увидел, какое влияние новые технологии оказывали на экономику стран. Везде происходил один и тот же процесс. Если государство поддерживало новые технологии, то быстро выходило в лидеры. И наоборот, если государство принимало законы, которые тормозили новое, то через некоторое время государство отставало и беднело.

Каждая новая технология ведёт полную перестройку промышленного производства. Как только появились автомобили, то производство сёдел, подков и телег резко пошло на убыль. Рынок, как стрелка компаса, всегда направлен на самые технологичные товары. Поэтому само по себе производство ничего не значит. Хочешь богатства – внедряй инновации.

Производить то, что устарело и никому не нужно, – это глупость, которая ведёт к бедности. Причём чем больше ненужного ты производишь, тем быстрее беднеешь.

Кроме того, Шумпетер ввёл понятия кластера инноваций, это означает, что каждое научное открытие вызывает не одну смену технологий, а сразу несколько. Так, например, открытие атомной энергии привело к созданию и ядерного оружия, и атомных электростанций, и атомных ледоколов.

Теперь посмотрим, какое значение имеет принцип Шумпетера лично для вас. Да то же самое, что и для государств. Если вы в своей жизни постоянно не учитесь и не осваиваете нового, то вы становитесь никому не нужны и беднеете.

И наоборот, источник богатства для вас состоит в том, чтобы постоянно быть в курсе новых технологий, учиться им и внедрять в свою жизнь.

Современное богатство –
это результат интеллектуальной деятельности.
Хотите быть богатым – развивайте интеллект.

Адам Смит (1723—1790) — шотландский экономист и философ, один из крупнейших представителей классической политэкономии. Создал теорию трудовой стоимости и обосновал необходимость возможного освобождения рыночной экономики от государственного вмешательства.В «Исследовании о природе и причинах богатства народов» (1776) обобщил столетнее развитие этого направления экономической мысли, рассмотрел теорию стоимости и распределения доходов, капитал и его накопление, экономическую историю Западной Европы, взгляды на экономическую политику, финансы государства.

Исследование о природе и причинах богатства народов

Книга I. ПРИЧИНЫ УВЕЛИЧЕНИЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ ТРУДА И ПОРЯДОК, В СООТВЕТСТВИИ С КОТОРЫМ ЕГО ПРОДУКТ ЕСТЕСТВЕННЫМ ОБРАЗОМ РАСПРЕДЕЛЯЕТСЯ МЕЖДУ РАЗЛИЧНЫМИ КЛАССАМИ НАРОДА

Глава I «О разделении труда»

Величайший прогресс в развитии производительной силы труда и значительная доля искусства, умения и сообразительности, с какими он направляется и прилагается, явились, повидимому, следствием разделения труда.

Разделение труда следует рассматривать не только как разделение труда между только людьми. Но и как разделение труда между людьми и природой.
Производительную силу труда не следует понимать дословно. Производительность труда человека это количество работы, выполненной организмом человека в единицу времени.
А производительная сила труда рабочей силы это количество работы, выполненной всеми силами, привлечёнными в производство, в том числе и рабочей силой, участвующими в производстве, в единицу времени.
Разделение же труда между людьми лишь экономит время, а результат этой экономии, Смит считает приростом. Но разделение труда между людьми не имеет источника для прироста. А в разделении труда между людьми и природой, к труду присоединяются работа сил природы. И это может быть не только лошадь, но и падающая вода, и ветер вращающие жернова мельниц.
Далее Смит углубляется в исследование разделения труда между людьми, пытаясь доказать, что это разделение, повышая производительность труда рабочей силы, образует прирост стоимости в производстве.
Прирост создаёт только разделение труда между человеком и природой. Например, в тележке человек может перевозить груз весом 80 кг.А лошадь может везти воз с грузом 800кг. Лошадь как бы прибавляет к труду человека труд 10 человек с тележками. Это прирост стоимости.
А увеличение количества перевезённого человеком груза на тележке, за счёт увеличения скорости перевозки, увеличивает количество перевезённого груза и сокращает время выполнения работы.Это экономия времени труда, а не прирост стоимости выполненной работы. Работа, выполненная одной рабочей силой за пол дня, или за целый день, остаётся работой одной рабочей силы.
Ни какого прироста количества труда здесь нет. Есть лишь экономия времени.А время это не прирост стоимости. Здесь нужно учитывать, что под рабочей силой всегда следует понимать её среднеарифметическую производительность в единицу времени. И этой единицей давно принято считать рабочий день. Если дневная норма выработки рабочей силы возчика равна 10 тележек в рабочий день, а рабочий перевёз их за 7, а не за 8 часов, то его рабочий день окончен. Он может идти домой, чтобы восстанавливать израсходованную работоспособность. Мы опустим это исследование Смита.

Самые богатые народы, конечно, обыкновенно идут впереди своих соседей, как в области земледелия, так и промышленности, но их превосходство обычно больше проявляется в промышленности, чем в земледелии. Их земля, по общему правилу, лучше обработана, и, ввиду того, что в нее вложено больше труда и издержек, она производит больше, чем это соответствовало бы ее размеру и естественному плодородию.

Следует заметить, что на естественное плодородие почв, внимание обратили ещё первобытные люди. Ещё первобытные люди заметили различие между результатами одинакового человеческого труда на одинаковых участках с различным естественным плодородием. Уже первобытные люди искали пути увеличения плодородия почв. Они вкладывали в почву больше труда. Но изменений значительных от этого не происходило. Они искали для увеличения плодородия почв удобрения. И довольно быстро их нашли. Навоз от животных древнейшее удобрение. Но главное, что заметили ещё первобытные люди, что в сельскохозяйственном производстве, кроме рабочих сил действуют и другие силы природы. Силы, требующие затрат на их действие, и затрат меньших, чем затраты труда человека, но результат дающие больший.
Вспашка поля требует больших затрат труда, чем доставка и разбрасывание навоза. А урожай с навозом вдвое, а то и втрое больше, чем без навоза. Какая сила увеличивает урожай? Невидимая сила. Но она действует в производстве, потому что требует для своего действия навоза.Росту, удобренных навозом растений, содействуют минеральные соли содержащиеся в навозе.

Но это увеличение производительности редко превосходит добавочное вложение труда и издержек. В земледелии богатой страны труд не всегда более производителен, чем в бедной стране, или, во всяком случае, это различие в производительности никогда не бывает так значительно, как это обыкновенно наблюдается в промышленности. Поэтому хлеб богатой страны при равном качестве не всегда продается на рынке дешевле хлеба страны бедной. Хлеб из Польши стоит столько же, сколько французский хлеб того же качества, несмотря на большее богатство и техническое превосходство Франции. Хлеб во Франции в хлебородных провинциях столь же хорош и почти всегда имеет ту же цену, что и хлеб Англии, хотя по богатству и уровню техники Франция, наверное, стоит ниже Англии. А между тем поля Англии возделываются лучше полей Франции, а поля Франции, как утверждают, лучше возделываются, чем поля Польши. Хотя бедная страна, несмотря на худшую обработку земли, может в известной мере соперничать с богатой страной в отношении дешевизны и качества своего хлеба, но она не может претендовать на такую конкуренцию в отношении продуктов своих мануфактур, по крайней мере, если последние соответствуют почвенным условиям, климату и географическому положению богатой страны. Шелка Франции лучше и дешевле шелков Англии, так как шелковая промышленность менее соответствует климату Англии, особенно при существующих ныне высоких ввозных пошлинах на шелк-сырец. Зато железные товары и грубые сукна Англии несравненно превосходят французские, а также много дешевле их при одинаковом качестве. В Польше, как сообщают, отсутствует, какая бы то ни было промышленность, за исключением небольшой грубой домашней промышленности, без которой не может существовать ни одна страна.

Следовательно производительность труда способны увеличивать почвенные условия, климат и географическое положение, не требуя для этого затрат, подобных затратам на повышение плодородия почвы. А в промышленном производстве подобную роль увеличителя производительности труда играет более высокая ступень промышленного развития. Хотя для этого требуются значительные затраты. И их производят, потому, что все затраты окупаются сторицей. Но чего нет в сельскохозяйственной отрасли, видимо потому, что уровень её технического развития сильно отстаёт от промышленного, так как сильно отстаёт уровень развития сельскохозяйственных наук. А уровень технических наук для увеличения технической оснащённости сельского хозяйства не достаточен.

Такое значительное увеличение количества работы, которое может выполнить в результате разделения труда одно и то же число рабочих, зависит от трех различных условий: во -первых, от увеличения ловкости каждого отдельного рабочего; во -вторых, от экономии времени, которое обыкновенно теряется на переход от одного вида труда к другому; и, наконец, от изобретения большого количества машин, облегчающих и сокращающих труд и позволяющих одному человеку выполнять работу нескольких.

Но самая главная причина увеличения производительности труда в любом производстве заключена в тех энергоносителях, которые приводят в действие сами машины. Во времена А. Смита были освоены только паровые машины. Работали они, как известно, от сгорания в их топках дров, или угля. Это были прочие силы производства, кроме рабочих сил. Ни чем, для экономики, не отличающиеся от той «неведомой силы», что увеличивает плодородие почв, потребляя для этого навоз. Ни когда не следует забывать, что машины в производстве выполняют свою работу, а человек в нём делает свою работу, совершенно не похожую на работу машины. Но и то, и другое – работа. Действие сил, которые обязательно дают результат – благо – стоимость. Поэтому повышение производительности труда не следует понимать в буквальном смысле слова.
Производительность труда человеческого организма неизменна. Она у каждого из нас различна, но её колебания имеют предел. И этот предел следует считать константным со времён первобытного человека. Повышение производительности труда, выше предела человеческого организма возможно только за счёт подключения к рабочей силе других сил природы. Говоря о повышении производительности труда с использованием машин, мы допускаем ошибку, приписывая человеку то, на что он не способен от природы. Эта ошибка имеет место и сегодня. Чтобы избавиться от такой ошибки нужно понять, что распределение труда имеет место не только между людьми, участвующими в производстве в роли действующей силы, но и силами природы, привлекаемыми в производство. Для плодородия химические реакции, происходящие в навозе, а для производства булавок, химические реакции соединения кислорода окружающей среды с дровами, или углём, при изготовлении проволоки, и листа металла для булавочных головок. Для привода полировочных машин.

1 Развитие ловкости рабочего обязательно увеличивает количество работы, которое он в состоянии выполнить, а разделение труда, сводя работу каждого рабочего к какой-нибудь простой операции и делая эту операцию единственным занятием всей его жизни, необходимо в значительной мере увеличивает ловкость рабочего. Обыкновенный кузнец, хотя и привычный к работе молотом, но никогда не выделывавший гвоздей, в случае поручения ему этой работы вряд ли окажется в состоянии, я в этом уверен, выделать более 200 или 300 гвоздей в день, и притом очень плохих. Кузнец, привыкший изготовлять гвозди, но не занимавшийся исключительно или преимущественно этим делом, редко может при крайнем старании выделать больше 800 или 1000 гвоздей в день. Я видел многих юношей, не достигших 20 лет, которые никогда не занимались другим делом, кроме выделки гвоздей, и которые при напряженном труде могли выделывать каждый свыше 2300 гвоздей в день. А между тем выделка гвоздей отнюдь не является одною из простейших операций. Один и тот же рабочий раздувает мехи, по мере нужды сгребает или разгребает жар, раскаливает железо и кует отдельно каждую часть гвоздя; притом при ковании шляпки ему приходится менять инструменты. Различные операции, на которые расчленяется работа по выделке булавки или металлической пуговицы, более просты, и ловкость рабочего, работа которого в течение всей жизни сводилась к этой операции, обыкновенно бывает значительно большей. Быстрота, с которой выполняются некоторые операции в этих мануфактурах, превосходит всякое вероятие, и кто не видел этого собственными глазами, не поверит, что рука человека может достигнуть такой ловкости.

2. Выгода, получаемая от экономии времени на переход от одного вида работы к другому, значительно больше, чем мы в состоянии с первого взгляда представить себе. Невозможно очень быстро переходить от одного вида работы к другому, поскольку она выполняется в другом месте и иными инструментами. Деревенский ткач, обрабатывающий небольшую ферму, должен терять очень много времени на переход от своего станка в поле и с поля к станку. Когда две различные работы могут выполняться в одной и той же мастерской, потеря времени, несомненно, значительно меньше. Однако даже и в этом случае она весьма значительна. Рабочий обыкновенно делает небольшую передышку, переходя от одного вида работы к другому. Когда он принимается за новую работу, он редко проявляет сразу большое усердие и внимание; его голова, как выражаются, занята еще другим, некоторое время он смотрит по сторонам и не работает, как следует. Привычка глазеть по сторонам и работать небрежно, естественно или, вернее, неизбежно приобретаемая каждым деревенским работником, который вынужден каждые полчаса менять работу и инструменты и ежедневно приноравливаться в течение всей своей жизни к двадцати различным занятиям, почти всегда делает его ленивым, нерадивым и неспособным к напряженному труду даже в случаях настоятельной необходимости. Независимо поэтому от недостатка у него ловкости, одна эта причина должна всегда значительно уменьшать количество труда, которое он способен выполнить.

Вот наконец то правильное определение Смитом, результата от экономии времени при разделении труда между людьми:» Выгода, получаемая от экономии времени на переход от одного вида работы к другому, значительно больше, чем мы в состоянии с первого взгляда представить себе.» Выгода от любого варианта экономии времени при разделении труда между людьми, а не прирост стоимости. Выгода это ещё не прирост, а лишь шанс его получить, пусть даже иным способом, чем тот, в котором экономия времени реализовалась.

3. Наконец, всем должно быть понятно, как облегчается и сокращается труд благодаря применению надлежащих машин. Нет необходимости приводить примеры.

А нужно. Ибо именно здесь уместно вспомнить мысль, высказанную о том, что обезьяна, вооружившись палкой, превратилась в человека. Она к физической силе по добыванию пищи прибавила умственную силу. В валявшейся возле дерева палке она увидела ценность, полезность, наконец, потребительную стоимость этой палки. Палку можно назвать орудием труда, инструментом, приспособлением. Но нет, ни каких противопоказаний назвать палку в руках обезьяны машиной. Приводом этой машины служит её собственная мускульная сила, вместо пара в паровой машине. Сущность изобретения обезьяны состоит в том, что она часть своего труда по добыванию пищи заменила веществом природы – палка. Произвела разделение труда с природой. Эта обезьянья машина избавила её от расходования своей силы на поднятие своего же тела на высоту, равную длине палки. На преодоление силы земного притяжения её тела. Она увеличила производительность своего труда, разделяя его с природой. На поднятие и махание палкой сил требуется меньше, чем на поднятие веса собственного тела. Он ведь значительно больше веса палки. И если внимательно присмотреться к тому, что мы делаем сейчас и называем эту деятельность трудом, то окажется, что мы повторяем действия той самой первой обезьяны, придумавшей бананы сбивать палкой, а не лазать за ними на дерево. Вот теперь остаётся только заметить

Что изобретение всех машин, облегчающих и сокращающих труд, следует, повидимому, приписывать разделению труда. Люди скорее открывают более легкие и быстрые способы для достижения какого-нибудь результата, когда все внимание их умственных способностей направлено к одной лишь определенной цели, чем когда оно рассеивается на большое количество разных предметов. Вследствие разделения труда все внимание каждого работника, естественно, направляется на какой-нибудь один очень простой предмет. Естественно поэтому ожидать, что кто -либо из тех, кто занят в каждой специальной операции, скорее откроет более легкий и быстрый способ выполнения своей специальной работы, поскольку ее характер допускает это.Скорее найдёт что и как заменит его труд, если не полностью, то хотя бы какую то его часть. Значительная часть машин, употребляемых в тех мануфактурах, где проведено наибольшее разделение труда, была первоначально изобретена простыми рабочими. Те, кому приходилось часто посещать такие мануфактуры, должны были видеть весьма хорошие машины, изобретенные самими рабочими в целях ускорения и облегчения выполняемой ими специальной работы. К первым паровым машинам постоянно приставлялся подросток для того, чтобы попеременно открывать и закрывать сообщение между котлом и цилиндром в зависимости от приподнимания и опускания поршня. Один из этих мальчиков, любивший играть со своими товарищами, подметил, что, если привязать веревку от рукоятки клапана, открывающего это сообщение, к другой части машины, клапан будет открываться и закрываться без его помощи и это позволит ему свободно забавляться с товарищами. Таким образом, одно из важнейших улучшений, сделанных в паровой машине с момента ее изобретения, было придумано подростком, который хотел сократить свой собственный труд, поручив эту работу машине.

Подросток, употребил вместо палки верёвку, повторив подвиг обезьяны, впервые употребившей палку, как орудие труда. Он заставил пар машины работать вместо себя.

Однако далеко не все усовершенствования машин явились изобретением тех, кому приходилось работать при машинах. Многие усовершенствования были произведены благодаря изобретательности машиностроителей, когда производство машин сделалось особой отраслью промышленности, а некоторые — теми, кого называют учеными, или теоретиками, профессия которых состоит не в изготовлении каких либо предметов, а в наблюдении окружающего и которые в силу этого в состоянии комбинировать силы наиболее отдаленных друг от друга и несходных предметов.

Глубокое разделение труда за счёт работы машин, а вернее расхода ими топлива, увеличивает производительность труда не только тех людей, которые работают с использованием машины для достижения общей цели. Но и тех, кто расходовал свой умственный труд на открытие научных законов, на основе которых конструкторы создавали нужные машины в чертежах. И тех рабочих, которые производили такие машины, воплощая идеи учёных и конструкторов в жизнь. Но сами учёные, конструкторы, машиностроители, сами машины и рабочие, управляющие ими, не способны увеличить производительную силу труда человека, как не способен на это только ум, без расходования в этих машинах соответствующих энергоносителей. И, если у Смита было мало оснований рассуждать так, ибо в его бытность были освоены лишь дрова и уголь, то в наше время, используется много разных видов энергоносителей, например, бензин, керосин, солярка, мазут, газ. Электричество, являющееся преобразованной энергией потока падающей воды, потоков ветра, тепла сгоревшего самого плохого качества угля, преобразованной в электрическую энергию. Ядерной энергии и многое другое, нам, не заострить на этом внимание большой грех. Именно энергия природы, привлекаемая человеком в производство, создаёт львиную долю роста производительности труда. Вот где лежит секрет, который по сей день не может раскрыть, дать вразумительного ответа, современная наука экономика — почему на войну за нефть посылают тех, кто способен много и качественно работать, и являются «единственным источником обогащения»для капиталистов. Ведь каждый солдат самая сильная рабочая сила. А его из-за нефти посылают под пули.

Конечно, в сравнении с чрезвычайной роскошью богача, обстановка простого ремесленника должна казаться крайне простой и обыкновенной, и тем не менее может оказаться, что обстановка европейского государя не всегда настолько превосходит обстановку трудолюбивого и бережливого крестьянина, насколько обстановка последнего превосходит обстановку многих африканских царьков, абсолютных владык жизни и свободы десятков тысяч нагих дикарей.

К огорчению Смита мы бы продолжали вести дикий образ жизни, если бы обменивались лишь одним благом труд.Как это делают и по сей день «тысячи нагих дикарей» Равными богачами были бы и крестьянин, богатого государства, и крестьянин бедного. Равно как царь богатого государства, и царь бедного. Всё зависело бы лишь от климатических условий государств. Результат чужого, только труда, отторгать систематически, да ещё и у всех людей труда, не возможно. Это приведёт к их вырождению. Это не значит, что нет эксплуатации. Эксплуатация есть. Только она происходит не за счёт присвоения чужого труда. А за счёт присвоения результата труда, источником повышения производительности, большей части которого, является природа. Её материальные богатства, систематически извлекаемые из природы и вводимые в производство, как объекты для действия сил производства – людей и машин. И энергоносители, приводящие в действие машины. А живём богато (жаль только меньшинство, а не все) только потому, что обмениваемся не столько трудом, сколько благами, найденными в природе в готовом виде, или, если не в готовом, но не представляющим для нас большого труда и затрат на доведение их до полной готовности к употреблению, и с помощью труда, и с помощью сил природы. Пригодному к потреблению индивидуальному, или производственному

Адам Смит (1723—1790) — шотландский экономист и философ, один из крупнейших представителей классической политэкономии. Создал теорию трудовой стоимости и обосновал необходимость возможного освобождения рыночной экономики от государственного вмешательства.В «Исследовании о природе и причинах богатства народов» (1776) обобщил столетнее развитие этого направления экономической мысли, рассмотрел теорию стоимости и распределения доходов, капитал и его накопление, экономическую историю Западной Европы, взгляды на экономическую политику, финансы государства.

Исследование о природе и причинах богатства народов

Книга I. ПРИЧИНЫ УВЕЛИЧЕНИЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ ТРУДА И ПОРЯДОК, В СООТВЕТСТВИИ С КОТОРЫМ ЕГО ПРОДУКТ ЕСТЕСТВЕННЫМ ОБРАЗОМ РАСПРЕДЕЛЯЕТСЯ МЕЖДУ РАЗЛИЧНЫМИ КЛАССАМИ НАРОДА

Глава I «О разделении труда»

Величайший прогресс в развитии производительной силы труда и значительная доля искусства, умения и сообразительности, с какими он направляется и прилагается, явились, повидимому, следствием разделения труда.

Разделение труда следует рассматривать не только как разделение труда между только людьми. Но и как разделение труда между людьми и природой.
Производительную силу труда не следует понимать дословно. Производительность труда человека это количество работы, выполненной организмом человека в единицу времени.
А производительная сила труда рабочей силы это количество работы, выполненной всеми силами, привлечёнными в производство, в том числе и рабочей силой, участвующими в производстве, в единицу времени.
Разделение же труда между людьми лишь экономит время, а результат этой экономии, Смит считает приростом. Но разделение труда между людьми не имеет источника для прироста. А в разделении труда между людьми и природой, к труду присоединяются работа сил природы. И это может быть не только лошадь, но и падающая вода, и ветер вращающие жернова мельниц.
Далее Смит углубляется в исследование разделения труда между людьми, пытаясь доказать, что это разделение, повышая производительность труда рабочей силы, образует прирост стоимости в производстве.
Прирост создаёт только разделение труда между человеком и природой. Например, в тележке человек может перевозить груз весом 80 кг.А лошадь может везти воз с грузом 800кг. Лошадь как бы прибавляет к труду человека труд 10 человек с тележками. Это прирост стоимости.
А увеличение количества перевезённого человеком груза на тележке, за счёт увеличения скорости перевозки, увеличивает количество перевезённого груза и сокращает время выполнения работы.Это экономия времени труда, а не прирост стоимости выполненной работы. Работа, выполненная одной рабочей силой за пол дня, или за целый день, остаётся работой одной рабочей силы.
Ни какого прироста количества труда здесь нет. Есть лишь экономия времени.А время это не прирост стоимости. Здесь нужно учитывать, что под рабочей силой всегда следует понимать её среднеарифметическую производительность в единицу времени. И этой единицей давно принято считать рабочий день. Если дневная норма выработки рабочей силы возчика равна 10 тележек в рабочий день, а рабочий перевёз их за 7, а не за 8 часов, то его рабочий день окончен. Он может идти домой, чтобы восстанавливать израсходованную работоспособность. Мы опустим это исследование Смита.

Самые богатые народы, конечно, обыкновенно идут впереди своих соседей, как в области земледелия, так и промышленности, но их превосходство обычно больше проявляется в промышленности, чем в земледелии. Их земля, по общему правилу, лучше обработана, и, ввиду того, что в нее вложено больше труда и издержек, она производит больше, чем это соответствовало бы ее размеру и естественному плодородию.

Следует заметить, что на естественное плодородие почв, внимание обратили ещё первобытные люди. Ещё первобытные люди заметили различие между результатами одинакового человеческого труда на одинаковых участках с различным естественным плодородием. Уже первобытные люди искали пути увеличения плодородия почв. Они вкладывали в почву больше труда. Но изменений значительных от этого не происходило. Они искали для увеличения плодородия почв удобрения. И довольно быстро их нашли. Навоз от животных древнейшее удобрение. Но главное, что заметили ещё первобытные люди, что в сельскохозяйственном производстве, кроме рабочих сил действуют и другие силы природы. Силы, требующие затрат на их действие, и затрат меньших, чем затраты труда человека, но результат дающие больший.
Вспашка поля требует больших затрат труда, чем доставка и разбрасывание навоза. А урожай с навозом вдвое, а то и втрое больше, чем без навоза. Какая сила увеличивает урожай? Невидимая сила. Но она действует в производстве, потому что требует для своего действия навоза.Росту, удобренных навозом растений, содействуют минеральные соли содержащиеся в навозе.

Но это увеличение производительности редко превосходит добавочное вложение труда и издержек. В земледелии богатой страны труд не всегда более производителен, чем в бедной стране, или, во всяком случае, это различие в производительности никогда не бывает так значительно, как это обыкновенно наблюдается в промышленности. Поэтому хлеб богатой страны при равном качестве не всегда продается на рынке дешевле хлеба страны бедной. Хлеб из Польши стоит столько же, сколько французский хлеб того же качества, несмотря на большее богатство и техническое превосходство Франции. Хлеб во Франции в хлебородных провинциях столь же хорош и почти всегда имеет ту же цену, что и хлеб Англии, хотя по богатству и уровню техники Франция, наверное, стоит ниже Англии. А между тем поля Англии возделываются лучше полей Франции, а поля Франции, как утверждают, лучше возделываются, чем поля Польши. Хотя бедная страна, несмотря на худшую обработку земли, может в известной мере соперничать с богатой страной в отношении дешевизны и качества своего хлеба, но она не может претендовать на такую конкуренцию в отношении продуктов своих мануфактур, по крайней мере, если последние соответствуют почвенным условиям, климату и географическому положению богатой страны. Шелка Франции лучше и дешевле шелков Англии, так как шелковая промышленность менее соответствует климату Англии, особенно при существующих ныне высоких ввозных пошлинах на шелк-сырец. Зато железные товары и грубые сукна Англии несравненно превосходят французские, а также много дешевле их при одинаковом качестве. В Польше, как сообщают, отсутствует, какая бы то ни было промышленность, за исключением небольшой грубой домашней промышленности, без которой не может существовать ни одна страна.

Следовательно производительность труда способны увеличивать почвенные условия, климат и географическое положение, не требуя для этого затрат, подобных затратам на повышение плодородия почвы. А в промышленном производстве подобную роль увеличителя производительности труда играет более высокая ступень промышленного развития. Хотя для этого требуются значительные затраты. И их производят, потому, что все затраты окупаются сторицей. Но чего нет в сельскохозяйственной отрасли, видимо потому, что уровень её технического развития сильно отстаёт от промышленного, так как сильно отстаёт уровень развития сельскохозяйственных наук. А уровень технических наук для увеличения технической оснащённости сельского хозяйства не достаточен.

Такое значительное увеличение количества работы, которое может выполнить в результате разделения труда одно и то же число рабочих, зависит от трех различных условий: во -первых, от увеличения ловкости каждого отдельного рабочего; во -вторых, от экономии времени, которое обыкновенно теряется на переход от одного вида труда к другому; и, наконец, от изобретения большого количества машин, облегчающих и сокращающих труд и позволяющих одному человеку выполнять работу нескольких.

Но самая главная причина увеличения производительности труда в любом производстве заключена в тех энергоносителях, которые приводят в действие сами машины. Во времена А. Смита были освоены только паровые машины. Работали они, как известно, от сгорания в их топках дров, или угля. Это были прочие силы производства, кроме рабочих сил. Ни чем, для экономики, не отличающиеся от той «неведомой силы», что увеличивает плодородие почв, потребляя для этого навоз. Ни когда не следует забывать, что машины в производстве выполняют свою работу, а человек в нём делает свою работу, совершенно не похожую на работу машины. Но и то, и другое – работа. Действие сил, которые обязательно дают результат – благо – стоимость. Поэтому повышение производительности труда не следует понимать в буквальном смысле слова.
Производительность труда человеческого организма неизменна. Она у каждого из нас различна, но её колебания имеют предел. И этот предел следует считать константным со времён первобытного человека. Повышение производительности труда, выше предела человеческого организма возможно только за счёт подключения к рабочей силе других сил природы. Говоря о повышении производительности труда с использованием машин, мы допускаем ошибку, приписывая человеку то, на что он не способен от природы. Эта ошибка имеет место и сегодня. Чтобы избавиться от такой ошибки нужно понять, что распределение труда имеет место не только между людьми, участвующими в производстве в роли действующей силы, но и силами природы, привлекаемыми в производство. Для плодородия химические реакции, происходящие в навозе, а для производства булавок, химические реакции соединения кислорода окружающей среды с дровами, или углём, при изготовлении проволоки, и листа металла для булавочных головок. Для привода полировочных машин.

1 Развитие ловкости рабочего обязательно увеличивает количество работы, которое он в состоянии выполнить, а разделение труда, сводя работу каждого рабочего к какой-нибудь простой операции и делая эту операцию единственным занятием всей его жизни, необходимо в значительной мере увеличивает ловкость рабочего. Обыкновенный кузнец, хотя и привычный к работе молотом, но никогда не выделывавший гвоздей, в случае поручения ему этой работы вряд ли окажется в состоянии, я в этом уверен, выделать более 200 или 300 гвоздей в день, и притом очень плохих. Кузнец, привыкший изготовлять гвозди, но не занимавшийся исключительно или преимущественно этим делом, редко может при крайнем старании выделать больше 800 или 1000 гвоздей в день. Я видел многих юношей, не достигших 20 лет, которые никогда не занимались другим делом, кроме выделки гвоздей, и которые при напряженном труде могли выделывать каждый свыше 2300 гвоздей в день. А между тем выделка гвоздей отнюдь не является одною из простейших операций. Один и тот же рабочий раздувает мехи, по мере нужды сгребает или разгребает жар, раскаливает железо и кует отдельно каждую часть гвоздя; притом при ковании шляпки ему приходится менять инструменты. Различные операции, на которые расчленяется работа по выделке булавки или металлической пуговицы, более просты, и ловкость рабочего, работа которого в течение всей жизни сводилась к этой операции, обыкновенно бывает значительно большей. Быстрота, с которой выполняются некоторые операции в этих мануфактурах, превосходит всякое вероятие, и кто не видел этого собственными глазами, не поверит, что рука человека может достигнуть такой ловкости.

2. Выгода, получаемая от экономии времени на переход от одного вида работы к другому, значительно больше, чем мы в состоянии с первого взгляда представить себе. Невозможно очень быстро переходить от одного вида работы к другому, поскольку она выполняется в другом месте и иными инструментами. Деревенский ткач, обрабатывающий небольшую ферму, должен терять очень много времени на переход от своего станка в поле и с поля к станку. Когда две различные работы могут выполняться в одной и той же мастерской, потеря времени, несомненно, значительно меньше. Однако даже и в этом случае она весьма значительна. Рабочий обыкновенно делает небольшую передышку, переходя от одного вида работы к другому. Когда он принимается за новую работу, он редко проявляет сразу большое усердие и внимание; его голова, как выражаются, занята еще другим, некоторое время он смотрит по сторонам и не работает, как следует. Привычка глазеть по сторонам и работать небрежно, естественно или, вернее, неизбежно приобретаемая каждым деревенским работником, который вынужден каждые полчаса менять работу и инструменты и ежедневно приноравливаться в течение всей своей жизни к двадцати различным занятиям, почти всегда делает его ленивым, нерадивым и неспособным к напряженному труду даже в случаях настоятельной необходимости. Независимо поэтому от недостатка у него ловкости, одна эта причина должна всегда значительно уменьшать количество труда, которое он способен выполнить.

Вот наконец то правильное определение Смитом, результата от экономии времени при разделении труда между людьми:» Выгода, получаемая от экономии времени на переход от одного вида работы к другому, значительно больше, чем мы в состоянии с первого взгляда представить себе.» Выгода от любого варианта экономии времени при разделении труда между людьми, а не прирост стоимости. Выгода это ещё не прирост, а лишь шанс его получить, пусть даже иным способом, чем тот, в котором экономия времени реализовалась.

3. Наконец, всем должно быть понятно, как облегчается и сокращается труд благодаря применению надлежащих машин. Нет необходимости приводить примеры.

А нужно. Ибо именно здесь уместно вспомнить мысль, высказанную о том, что обезьяна, вооружившись палкой, превратилась в человека. Она к физической силе по добыванию пищи прибавила умственную силу. В валявшейся возле дерева палке она увидела ценность, полезность, наконец, потребительную стоимость этой палки. Палку можно назвать орудием труда, инструментом, приспособлением. Но нет, ни каких противопоказаний назвать палку в руках обезьяны машиной. Приводом этой машины служит её собственная мускульная сила, вместо пара в паровой машине. Сущность изобретения обезьяны состоит в том, что она часть своего труда по добыванию пищи заменила веществом природы – палка. Произвела разделение труда с природой. Эта обезьянья машина избавила её от расходования своей силы на поднятие своего же тела на высоту, равную длине палки. На преодоление силы земного притяжения её тела. Она увеличила производительность своего труда, разделяя его с природой. На поднятие и махание палкой сил требуется меньше, чем на поднятие веса собственного тела. Он ведь значительно больше веса палки. И если внимательно присмотреться к тому, что мы делаем сейчас и называем эту деятельность трудом, то окажется, что мы повторяем действия той самой первой обезьяны, придумавшей бананы сбивать палкой, а не лазать за ними на дерево. Вот теперь остаётся только заметить

Что изобретение всех машин, облегчающих и сокращающих труд, следует, повидимому, приписывать разделению труда. Люди скорее открывают более легкие и быстрые способы для достижения какого-нибудь результата, когда все внимание их умственных способностей направлено к одной лишь определенной цели, чем когда оно рассеивается на большое количество разных предметов. Вследствие разделения труда все внимание каждого работника, естественно, направляется на какой-нибудь один очень простой предмет. Естественно поэтому ожидать, что кто -либо из тех, кто занят в каждой специальной операции, скорее откроет более легкий и быстрый способ выполнения своей специальной работы, поскольку ее характер допускает это.Скорее найдёт что и как заменит его труд, если не полностью, то хотя бы какую то его часть. Значительная часть машин, употребляемых в тех мануфактурах, где проведено наибольшее разделение труда, была первоначально изобретена простыми рабочими. Те, кому приходилось часто посещать такие мануфактуры, должны были видеть весьма хорошие машины, изобретенные самими рабочими в целях ускорения и облегчения выполняемой ими специальной работы. К первым паровым машинам постоянно приставлялся подросток для того, чтобы попеременно открывать и закрывать сообщение между котлом и цилиндром в зависимости от приподнимания и опускания поршня. Один из этих мальчиков, любивший играть со своими товарищами, подметил, что, если привязать веревку от рукоятки клапана, открывающего это сообщение, к другой части машины, клапан будет открываться и закрываться без его помощи и это позволит ему свободно забавляться с товарищами. Таким образом, одно из важнейших улучшений, сделанных в паровой машине с момента ее изобретения, было придумано подростком, который хотел сократить свой собственный труд, поручив эту работу машине.

Подросток, употребил вместо палки верёвку, повторив подвиг обезьяны, впервые употребившей палку, как орудие труда. Он заставил пар машины работать вместо себя.

Однако далеко не все усовершенствования машин явились изобретением тех, кому приходилось работать при машинах. Многие усовершенствования были произведены благодаря изобретательности машиностроителей, когда производство машин сделалось особой отраслью промышленности, а некоторые — теми, кого называют учеными, или теоретиками, профессия которых состоит не в изготовлении каких либо предметов, а в наблюдении окружающего и которые в силу этого в состоянии комбинировать силы наиболее отдаленных друг от друга и несходных предметов.

Глубокое разделение труда за счёт работы машин, а вернее расхода ими топлива, увеличивает производительность труда не только тех людей, которые работают с использованием машины для достижения общей цели. Но и тех, кто расходовал свой умственный труд на открытие научных законов, на основе которых конструкторы создавали нужные машины в чертежах. И тех рабочих, которые производили такие машины, воплощая идеи учёных и конструкторов в жизнь. Но сами учёные, конструкторы, машиностроители, сами машины и рабочие, управляющие ими, не способны увеличить производительную силу труда человека, как не способен на это только ум, без расходования в этих машинах соответствующих энергоносителей. И, если у Смита было мало оснований рассуждать так, ибо в его бытность были освоены лишь дрова и уголь, то в наше время, используется много разных видов энергоносителей, например, бензин, керосин, солярка, мазут, газ. Электричество, являющееся преобразованной энергией потока падающей воды, потоков ветра, тепла сгоревшего самого плохого качества угля, преобразованной в электрическую энергию. Ядерной энергии и многое другое, нам, не заострить на этом внимание большой грех. Именно энергия природы, привлекаемая человеком в производство, создаёт львиную долю роста производительности труда. Вот где лежит секрет, который по сей день не может раскрыть, дать вразумительного ответа, современная наука экономика — почему на войну за нефть посылают тех, кто способен много и качественно работать, и являются «единственным источником обогащения»для капиталистов. Ведь каждый солдат самая сильная рабочая сила. А его из-за нефти посылают под пули.

Конечно, в сравнении с чрезвычайной роскошью богача, обстановка простого ремесленника должна казаться крайне простой и обыкновенной, и тем не менее может оказаться, что обстановка европейского государя не всегда настолько превосходит обстановку трудолюбивого и бережливого крестьянина, насколько обстановка последнего превосходит обстановку многих африканских царьков, абсолютных владык жизни и свободы десятков тысяч нагих дикарей.

К огорчению Смита мы бы продолжали вести дикий образ жизни, если бы обменивались лишь одним благом труд.Как это делают и по сей день «тысячи нагих дикарей» Равными богачами были бы и крестьянин, богатого государства, и крестьянин бедного. Равно как царь богатого государства, и царь бедного. Всё зависело бы лишь от климатических условий государств. Результат чужого, только труда, отторгать систематически, да ещё и у всех людей труда, не возможно. Это приведёт к их вырождению. Это не значит, что нет эксплуатации. Эксплуатация есть. Только она происходит не за счёт присвоения чужого труда. А за счёт присвоения результата труда, источником повышения производительности, большей части которого, является природа. Её материальные богатства, систематически извлекаемые из природы и вводимые в производство, как объекты для действия сил производства – людей и машин. И энергоносители, приводящие в действие машины. А живём богато (жаль только меньшинство, а не все) только потому, что обмениваемся не столько трудом, сколько благами, найденными в природе в готовом виде, или, если не в готовом, но не представляющим для нас большого труда и затрат на доведение их до полной готовности к употреблению, и с помощью труда, и с помощью сил природы. Пригодному к потреблению индивидуальному, или производственному

Самая красноречивая этому иллюстрация — первое ноября и толпа раздолбаев в вестибюле метрополитена, которые снова забыли купить проездной. Эти люди (раздолбаи) Адамом Смитом не учтены в его картине мира. Совсем. По его рационалистической логике, они давным-давно должны были бы вымереть. Но раздолбаи напротив живее всех живых, они размножаются и их миллиарды. Это они создают волатильность на рынках покупая активы на пике и продавая их на дне, это они платят целые состояния за котлован на стройке, соблазняя застройщика на вырученные деньги вырыть еще один котлован. Это они набирают целый ворох кредитов со сложными процентами, а потом скрываются от коллекторов, вынуждая банки выкручивать руки добросовестным заемщикам и вкладчикам чтобы покрыть убытки. Это они создают безработицу! По Адаму Смиту рабочий, соласный на зарплату меньшую чем доходы от его труда, стопроцентно получает работу. Но это сознательный, рационально мыслящий рабочий, который на рынке труда торгует собой так же осторожно и разумно, как опытный трейдер торгует акциями на фондовой бирже. Изучая рынок, прогнозы аналитиков, реагируя на новости и статистику, применяя технический анализ. А раздолбай — он и на рынке труда выступает как слон в посудной лавке. И ситуация, когда недоросли с купленными дипломами требуют оклады топ-менеджеров с годовыми бонусами резко меняется ситуацией, когда трудоустроиться могут лишь гастарбайтеры