В чем была ошибка наполеона и гитлера

ПОСТ ОБНОВЛЁН ПО СЛУЧАЮ ПАМЯТНОЙ ДАТЫ

Сегодня 22 июня — самый длинный день в году.
В этот день на Советский Союз напала гитлеровская Германия. И в этот же день на Россию напала наполеоновская Франция.
Считается, что вот эти нападения — были самыми главными ошибками в жизни Гитлера и Наполеона.
На самом деле — это не совсем так.

Почему гитлеровская Германия в конечном итоге потерпела поражение и была разгромлена?
На эту тему исписано много макулатуры. Поэтому я выделю лишь ГЛАВНЫЙ момент.

Адольф Гитлер (который, вопреки глупостям совковой пропаганды, никогда не носил фамилию Шикльгрубер и никогда не являлся фашистом) был человеком умным, талантливым, смелым, даже отчаянным. И своих противников, то есть лидеров других государств — судил ПО СЕБЕ. То есть, он был о них гораздо лучшего мнения, чем они того заслуживали. Он не до конца и не вполне осознавал, какое жалкое говно ему противостоит. Поэтому, часто осторожничал и притормаживал там, где тормозить не было ни малейших оснований.

Спрашивается — нафига было заключать с Советским Союзом пакт о ненападении, да ещё на таких архивыгодных для СССР условиях (отстегнули Сталину западную Украину и западную Белоруссию, Бессарабию с северной Буковиной, Прибалтику, Финляндию (там у Сталина произошёл случайный сбой — финны сумели кое-как отбиться)? Для чего было делать Москве такие подарки?..

А всё дело в том, что Гитлер был гораздо лучшего мнения о советском правительстве, чем оно того заслуживало. Он всерьёз опасался, что если начнёт большую войну, не заключив предварительно мирного договора с Советским Союзом — красная армия может ударить в тыл и помешать Германии.
На самом-то деле, Сталину и его окружению, и в голову бы не пришло, наносить удар по Германии. Не по Сеньке шапка. В СССР срались от одного только упоминания о немцах и Гитлере. Кругом царила шпиономания. Всех и каждого подозревали в работе на могущественную и вездесущую германскую разведку — приписывая немцам такие способности (почти на уровне Богов), какими они отродясь не обладали. Крупнейших военачальников расстреляли (например, маршала Тухачевского) именно как германских агентов. То есть — боялись немцев до посинения и дрожи в коленках. Какое уж там, прости Господи, превентивное нападение на Германию?!..
Равно как и англичане с французами — даже не подумали бы дёрнуться на Германию, совместно с Советами. Что и было, кстати, наглядно доказано теми же англичанами и французами, когда Гитлер начал крошить Польшу — а французы с англичанами, стоя во всеоружии на границах Германии и даже официально объявив войну, — мизинцем реально не пошевелили, для спасения своего польского союзника…

Гитлеру надо было, здраво рассуждая, просто занимать ВСЮ Польшу (вместе с западной Украиной и западной Белоруссией), а также (сразу же, мимоходом) всю Прибалтику — и высаживаться в Финляндии.
А покончив с Поляками, прибалтами и финнами — спокойно перебрасывать войска на запад и приниматься за французов и англичан.
С Советским Союзом вообще не о чем было разговаривать…

Когда гитлеровские войска во Франции разгромили англичан и французов, получилось так, что крупная группировка англо-французских войск оказалась прижатой к морю в районе Дюнкерка.
Вместо того чтобы раздавить танками растерянных и паникующих англичан и французов (или взять всю эту группировку в плен). Гитлер остановил свои танковые колонны, наступавшие на Дюнкерк — рассчитывая что англичане правильно поймут и оценят этот шаг. то есть — в расчёте на заключение скорого мира с Англией.
Как результат, англичане и французы бросили всю свою технику — но спасли людей, эвакуировав их в Англию.
На фото выше вы как раз видите процесс эвакуации.
Это была очень большая ошибка Гитлера — который, опять же, был об англичанах гораздо лучшего мнения, чем они того заслуживали.
Уничтожив дюнкеркскую группировку, Гитлер поверг бы Англию в шок и траур. И вот именно тогда лондонские политики стали бы гораздо сговорчивее.
А широкий и великодушный жест Гитлера — был расценен как проявление малодушия и неготовность идти до конца…

Франция, а также Бельгия и Голландия, были разгромлены немцами так легко и быстро, что гитлеровцы даже удивились, увидев себя на берегах Ла-Манша, прямо напротив Англии. Они оказались просто неготовы к немедленной высадке на острове Великобритания.
А почему?
Потому что были слишком хорошего мнения о французах, англичанах, бельгийцах и голландцах.
Если бы у Гитлера было побольше циничного презрения к этим народам и их правительствам — он заранее припас бы средства переправы и высадки (хотя бы обычные баржи) на Рейне и на Северном море в районе Эмдена, — откуда можно было бы очень быстро перебросить их на французское и бельгийское побережье напротив Англии.
А потом, буквально одна-единственная хорошая, тёмная ночь, мощный удар германской авиации, массовый выход в Ла-Манш немецких подводных лодок блокирующих противодействие британского флота, плюс постановка морских минных заграждений к северу и к югу от Ла-Манша, дабы английские корабли не могли прорваться к этим местам, массовая высадка немецких парашютистов — и наутро германские войска уже оказались бы на английском берегу.
Без потерь конечно не обошлось бы — но вряд ли это можно было бы поставить в один ряд с потерями (впоследствии) под Сталинградом, или на Курской дуге.
Во всяком случае в недалёком будущем, немцы захватили большой греческий остров Крит, силами одних только авиадесантных частей, практически без помощи своего военно-морского флота. Ничего — справились. Наверняка справились бы и с форсированием Ла-Манша.
Конечно, на первых порах англичане наверное потрепыхались бы какое-то время, но с учётом того что Лондон находится совсем недалеко от Ла-Манша, надолго бы их не хватило.
Подойдя к Лондону, немцы могли бы продиктовать англичанам любые условия мира. И англичане приняли бы эти условия — особенно если бы у Гитлера хватило ума не отнимать у них ВСЕ их колонии, оставив им что-нибудь на развод.
А после англичан — мирный договор подписали бы и французы, и голландцы с бельгийцами.
Так был бы полностью ликвидирован Западный фронт и в Европе наступила бы реальная тишина.

И вот после этого, можно было бы приниматься за Советский Союз — предварительно мобилизовав в армию миллионы поляков, прибалтов с финнами, и другие покорённые народы.
А самое главное — создав правительство России в изгнании, равно как и правительство Украины, Белоруссии, и других республик.
Хотя бы для видимости, для парадов и демонстративных акций — должны были быть созданы чисто русские, украинские, белорусские, грузинские, армянские, и другие национальные подразделения.
С первых же шагов должно было быть объявлено, что война ведётся не против русских, или других каких-то народов СССР, а сугубо против коммунистической диктатуры — в союзе с русскими, украинскими, белорусскими, и иными антикоммунистами.
С первого же дня следовало озвучить фамилию нового президента России — равно как и фамилии новых президентов Украины, Белоруссии, и других республик, которым формально даровалась бы полная независимость.
Ну то есть примерно так, как впоследствии поступили уже другие оккупанты, с тем же самым Советским Союзом, разделив его и поставив во главе каждого удельного княжества, как бы местного и как бы независимого владыку (например — Ельцина в РФ).

Даже наступая от Бреста, Клайпеды, Перемышля и Дуная, гитлеровцы в 1941 году достигли феноменальных успехов.
А если бы они в своё время не заключили никакого пакта с СССР, то им довелось бы наступать с гораздо лучших позиций — от Сестрорецка, Нарвы, Пскова, Минска, Шепетовки, Тирасполя, Белгорода-Днестровского.

В свою очередь красная армия, если бы ей не довелось воевать с финнами зимой 1939-40 годов — не имела бы того колоссального опыта, который она получила в результате упомянутой войны.

При таких условиях, Советский Союз был бы обречён.

Он и так-то, кстати, был обречён.
Летом 1941 года, после взятия Смоленска (то есть, когда дорога на Москву была открыта) Гитлер остановил успешное наступление и перебросил свои войска на юг, дабы выровнять фронт и развить наступление на хлебородную Украину, богатый углём Донбасс и обильный нефтью Кавказ.
Гудериан буквально умолял Гитлера не останавливать наступления на Москву, приводя ему как аргумент свою любимую поговорку: «Если бить — значит бить».
Но Гитлер не послушал Гудериана (между ними даже вышла крупная размолвка), потому что был слишком хорошего мнения о Сталине, которого тот вовсе не заслуживал.
Немецкие войска были переброшены на юг и у Сталина появилось время для переброски к Москве своих войск из Сибири и с Дальнего Востока. Кроме того, у советских дипломатов появилось время для выпрашивания помощи и поддержки у США.
Понятно, что если бы немцы продолжили свой бросок на Москву, не обращая особого внимания на Украину и Кавказ (тем более что они и на юге всё равно наступали — пусть и не так быстро), то Москва была бы взята.
И тогда, скорее всего, начался бы процесс повсеместного развала СССР…

Так что причина поражения гитлеровской Германии, ГЛАВНЫМ образом заключается в том, что Гитлер был слишком хорошего мнения о своих противниках. Он проявлял слишком много совершенно ненужной осторожности, щедрости и доброты.
Для его победы над англичанами и Советским Союзом, нужно было всего лишь побольше цинизма, наглости, смелости, бескомпромиссности, беспощадности.

Но на всемирное господство, претендовать было НЕ нужно.
Заключив прочный мир за западе и на востоке — Гитлеру следовало остановиться.
Потому что англичан и советы — он реально имел шанс победить (фактически и победил, на определённом этапе).
А вот на Америку замахиваться не следовало.
С Америкой, как с самым главным и самым сильным бандитом на планете, следовало щедро поделиться за счёт той же Британской империи, Советского Союза и некоторых других стран. Например — отстегнуть Соединённым Штатам Багамы, Бермуды, Ямайку, Барбадос, Суринам, Гренландию, что-нибудь ещё.
Глядишь — так и нашли бы общий язык…

Это что касается Гитлера.

А насчёт Наполеона — читайте здесь: https://ogbors.livejournal.com/666725.html
И вот здесь: https://ogbors.livejournal.com/697179.html

P.S. Любой кто посчитает нужным, может сделать посильное добровольное пожертвование на развитие этого блога, на карту Сбербанка: 4817 7601 3242 2647

There is no good season for invasion of Russia

Napoleon and Hitler invaded in the beginning of the summer. Weather in this part of the year is relatively good for advance, and Russian roads are passable. Napoleon went straight to Moscow and captured it relatively early in the year ( September 14, 1812). However, he did not capture Kiev and his army could not move against St Petersburg. Consequently, his deep and thin penetration into Russia depended on a single route (through Smolensk) which was constantly harassed. Napoleon was compelled to withdraw, first through muddy autumn weather, and then through early Russian winter (November and early December) which ended the way it ended.

Hitler was more cautious in this regard — he moved to capture Kiev first, and besieged Leningrad. Only after that was he able to go to Moscow, but at that time the autumn rasputitsa settled in, and this the slowed German advance until ground froze in November. Unfortunately for the Germans, they were not prepared for a winter campaign and again the rest is history.

Before French and German invasions, it is worth to mention Swedish invasion of Russia which actually did start in the middle of the winter. However, despite being better prepared for winter warfare then later French and Germans attempts, Swedes were also forced to remain in winter quarters after initial trust. Consequently, they only resumed campaign in July, after spring rasputitsa has passed, and after that their attempt met similar fate as their successors, with many troops lost during Great Frost of 1709.

Overall, conventional wisdom would be to wait for spring mud season to end, this usually happens in late May. Do to various circumstances, invaders usually cannot attack right away, forcing the beginning of operations to late June instead. After that it is race against time until October rains start and again create autumn rasputitsa followed by dreaded Russian winter . This actually leaves barely four months of good campaigning weather, which definitely is not enough to defeat Russia.

Гитлер не учел исторический характер нашего народа. На борьбу с врагом встала вся страна. Ни у кого не было другой мысли, что нужно только победить. И для этого каждый на своем месте – на поле битвы, в тылу, не задумываясь об усталости, здоровье, отдавал все для победы. Если по какой-то причине выбывал стоящий рядом товарищ, его заменял другой, взяв на себя двойной груз. Никто не думал о личном, для всех была только одна цель – победа. И даже в первые дни, месяцы войны, когда враг прошел далеко вглубь нашей Родины, ни у кого не возникало сомнений в справедливом завершении войны.

Мануэль Вильяторо (Manuel P. Villatoro)

Наполеон Бонапарт и Адольф Гитлер вовсе не были похожи как две капли воды, несмотря на это вполне очевидно, что оба они могли бы стать главными героями одного из многих томов «Сравнительных жизнеописаний» историка Плутарха, созданных IV и V веках (прим. пер.: Плутарх жил в I-II веках). Наиболее наглядный пример их сходства можно найти в их вторжениях в Россию. Оба они пошли на это, хотя отлично знали о проблемах, с которыми предстоит столкнуться для победы над русским «генералом Морозом». Черт побери, еще в 1811 году сам царь Александр I предупреждал об этом в письме французскому дипломату Арману Огюстену Луи де Коленкуру (Armand Augustin Louis de Caulaincourt): «Француз храбр, но долгие лишения и плохой климат утомляют и обескураживают его. За нас будут воевать наш климат и наша зима».

Нельзя отрицать, что низкие температуры стали своего рода реквиемом для них обоих. Бонапарт столкнулся с худшей зимой в Западной Европе за последние 160 лет. На самом деле, даже русские были удивлены, увидев, насколько опустились столбики термометров. Нечто похожее произошло и с «фюрером»: его броневики оказались обездвижены из-за технических проблем, вызванных холодом, а солдаты замерзали насмерть десятками, ведь теплой одежды не хватало. Однако не менее правдиво и то, что Наполеон начал сражение с «генералом Морозом» только после взятия Москвы, когда уже считал, что кампания выиграна. Похожая ситуация и с Гитлером: когда погода изменилась, он уже дрожал на советской территории.

Наполеон, предупреждения

«Маленький корсиканец» знал, что в перспективе ему придется столкнуться с «генералом Морозом» (так на востоке мягко называют температуры ниже нуля). Он знал, что его ждет. В 1811 году Коленкур, бывший французский посол в Санкт-Петербурге, прибыл в Париж, чтобы дать Бонапарту совет относительно будущего вторжения. Как объясняет Эндрю Робертс (Andrew Roberts) в обширной биографии «Наполеон: жизнь» (Napoleon: A Life), дипломат целый день пытался убедить императора не вступать в войну. И не потому, что его «Великая армия» уступала войскам царя, а французские генералы — генералам противника (русских, кстати, считали паршивыми солдатами на поле боя), а из-за холода.

Один на один с Бонапартом Коленкур рассказывал ему о восхищении Александра I испанскими партизанами (чьи тактики они внедрили среди своих людей), а также о полученных им сообщениях о суровости русской зимы. Но Наполеон стоял на своем: «Хорошее сражение покончит с благими решениями твоего друга Александра и его возведенными на песке укреплениями!» Он считал себя непобедимым и не понимал, что столкнется со множеством других врагов, а не только линейной пехотой в зеленых мундирах.

В последующие месяцы Бонапарт собрал бесконечное количество альманахов и работ множества разных авторов. Все источники сходились во мнении, что настоящий «генерал Мороз» прибудет не раньше ноября. Летописец Наполеона Агатон Жан Франсуа Фен (Agathon Jean François Fain) так писал в своих работах: «Он не упустил никакой информации, никаких расчетов в этой сфере, все возможности были перепроверены. Русская зима становится наиболее суровой в декабре. А в ноябре температура не опускается ниже шести градусов». Если Россия сдастся раньше, проблема будет решена.

Тем не менее, он понимал, что борьба идет со временем, поскольку в таких книгах как «История Карла XII» Вольтера, которую он также прочитал, сказано, что зима была настолько суровой, что на землю падали замерзшие птицы. «Ночами было особенно холодно, многие умерли», — признается в работе.

Наступление начинается

Наполеон проигнорировал предупреждения и решил, что, если наступать полным ходом, то в зимние лагеря можно будет вернуться до жесткого понижения температуры. Итак, авантюра Наполеона началась в 1812 году, когда он направил 675 тысяч военных в восточные степи. В начале идея заключалась в том, чтобы не позволить Александру I напасть на Польшу, хотя в дальнейшем это движение было направлено прямо в сердце России. Чего «маленький корсиканец» не ожидал, так это того, что его враги будут избегать решающих сражений и сделают ставку на тактику «выжженной земли». Другими словами, они все больше и больше отступали, чтобы заставить французов максимально растянуть линии снабжения. Так наступающие остались без запасов, а защитники, в свою очередь, не несли потерь.

Через несколько месяцев наступления Бонапарт направил свой взгляд на столицу страны, которая, как считали офицеры-защитники, никогда не склонится перед его желаниями. «Наполеон — бурный поток, но Москва — это губка, которая его впитает», — сказал князь Михаил Кутузов, когда увидел французов у города. Он ошибался. Перед лицом неукротимого наступления город опустел, люди массово его покидали, из 250 тысяч жителей осталось всего 15 тысяч. 13 сентября небольшая свита буквально вручила ключи императору. «Великая армия» решительно пошла вперед под крики «Москва! Москва!», чтобы взять свой финальный приз. Наполеон, в свою очередь, проворчал лишь одну фразу: «Вот он, наконец, этот знаменитый город. Давно пора!»

Наполеон вступил в Москву утром 15 сентября и, согласно своему титулу императора, разместился в Кремле. Конечно, после того как все проверили и убедились, что мин нет. «Город такой же большой, как Париж, здесь есть все», — писал он Жозефине. Несмотря на устроенные русскими поджоги, «маленький корсиканец», как он сам выразился, «счел вопрос закрытым». С его точки зрения, война закончилась в этот момент. Это была грубая ошибка, ведь город, несмотря на великолепие, не был готов принять 100 тысяч военнослужащих Наполеона. Через несколько недель костры для обогрева приходилось разводить из мебели, а «солдаты питались протухшей кониной». Само собой, русская армия не пострадала и в тылу отлично питалась.

Зима и тиф

Уже в октябре, когда не было продуктов питания, энергии, эффективных сетей снабжения, новостей о подкреплении и, в конечном итоге, надежды, Наполеон увидел, как на землю легли первые снежинки. Это стало последней каплей для кампании, которая уже и так превратилась в катастрофу. Понимая, что продолжать наступление он не может, Наполеон решил отступить к Смоленску до наступления «генерала Мороза». Тогда уже было понятно, что борьба подошла к концу. По крайней мере в тот момент. 18 октября он открыто сказал своим генералам: «Поторапливайтесь, в зимние лагеря нужно попасть меньше, чем за 20 дней». В тот момент было солнечно, а холод еще не проявил себя.

Как пишет Робертс, Наполеон угадал, уже через 17 дней начались сильные метели, а столбики термометров стали падать. В любом случае, как пишет автор, температура упала только в ноябре, когда «Великая армия» начала свое масштабное отступление. Кроме того, он придерживается мнения, что такие заболевания как тиф вели к не меньшим потерям, чем «генерал Мороз», хотя этот факт часто упускают. Ясно одно: когда «Великая армия» пыталась попасть в свой главный штаб в Смоленске, городе на западе страны, она понесла самый жесткий удар. Солдатам обещали, что в этом городе они смогут восстановить силы, чтобы продолжить путь домой. Но в действительности же к тому моменту среди людей царили беспорядок и недоверие. Это сильно задержало войска.

Отступление стало кошмаром для Наполеона. Из-за холода и нападения казаков в лагерь прибыло всего 20 тысяч человек. Он возложил вину на «генерала Мороза». Это была почти отговорка. Однако такие авторы как Хесус Вилльянуэва (Jesús Villanueva) в книге «Французская революция» (La revolución francesa) утверждают, — «сегодня историки считают, что со стороны императора наблюдалась фатальная непредусмотрительность». Как пишет автор, «удлинение линий, вызванное лихорадочным наступлением на Москву, разорвало цепь снабжения, а во время пребывания в российской столице солдат не подготовили к надвигающемуся холоду». Так что, Бонапарт возложил вину за собственные ошибки на непогоду.

Гитлер, еще одна одиссея

Чуть более века спустя, что совсем мало для тысячелетий истории, Адольф Гитлер совершил ту же ошибку, что и французы. Несмотря на то, что некоторые из его наиболее уважаемых генералов (в том числе Хайнц Гудериан) изучали походы Карла XII и Наполеона и не советовали ему вторгаться в Россию, он настоял на наступлении на Советский Союз. И, плюс ко всему, произошло это на месяц позже запланированного, поскольку он оказался вынужден вмешаться в войну в Югославии и Греции. Генерал Вермахта так писал в своих мемуарах: «Обновленное исследование кампаний против России четко показало нам все сложности театра военных действий и продемонстрировало нашу неподготовленность к такой грандиозной кампании».

Существует бесконечное количество мифов о «генерале Морозе» и его жестком ударе по немецкой армии. Начнем с того, что еще до начала зимы Гитлеру пришлось столкнуться с не менее раздражающим врагом: «генералом Грязью».

Октябрьские дожди принесли с собой такое количество грязи, что танки были вынуждены прервать наступление. В журнале 112-й немецкой дивизии это описывается так: «26 октября перед нами предстало такое зрелище: почти все машины безнадежно застряли. Те, что не попали в ловушку на болотах или дорогах, также не могли двигаться вперед из-за нехватки топлива». Странный парадокс: немцы с нетерпением ждали понижения температуры, чтобы дороги замерзли и машины смогли продолжить наступление.

С другой стороны, военные историки сходятся во мнении, что зима явила себя Гитлеру уже в октябре. Тогда «фюрер» мог принять решение перейти к обороне на уже занятых позициях, терпеливо ждать, обезопасив линии снабжения. Однако он предпочел бросить вызов низким температурам и, как и Бонапарт, сделал ставку на быструю кампанию, чтобы сломить сопротивление СССР.

Вот тогда «генерал Мороз» и нанес свой суровый удар. Проблемы возникли быстро, ведь антифриза для машин не хватало. Короткоствольное оружие и броневики оказались бесполезны. Кстати, по оценкам таких историков как Хесус Эрнандес (Jesús Hernández), в первые месяцы падения температур работоспособность сохранял только один из каждых пяти танков. Плюс ко всему, теплой одежды не хватало, и большинство немцев сражались (и погибали) в летней форме. Урон был таким, что в ноябре потери из-за низких температур превышали боевые. К декабрю замерзло уже 100 тысяч солдат Вермахта. Настоящая катастрофа. Однако это хроника прогнозируемой смерти, которую можно было избежать.

Многих поражает сходство между Наполеоном и Гитлером, оба в июне нападали на Россию (СССР), оба потерпели сокрушительное поражение. Но если французский император потерял только корону, то проигрыш Германии СССР привел к разделению Европы на 2 части – капиталистическую и социалистическую. А причины поражения что французские, что немецкие битые генералы называли практически одинаковые.

Москва как сакральная цель и для Наполеона, и для Гитлера

Оба завоевателя – и Наполеон, и Гитлер, видели своей первоочередной задачей взятие Москвы. В этом они видели что-то сакральное, по крайней мере, окончание войны. И тот, и другой оказались неправы. Только если Наполеону удалось даже побывать в Москве, то войскам Гитлера до советской столицы не хватило совсем немного. Но причины поражения, что французы, что немцы называли одинаковые – «необъятные русские пространства, грязь, морозы». Создается такое впечатление, что русским (советским) войскам это помогало.

Мерзнут ведь все одинаково – и русские, и европейцы. И если у русских (советских) солдат оказалась теплее одежда, то это недостаток планирования с вражеской стороны. А ведь мороз был потом, в случае с Наполеоном уже даже на Березине, до его наступления стояла сравнительно нормальная русская осень.

Битые французские и немецкие генералы в один голос утверждают, что хотели «справиться с Россией» до осени. Так это еще один недостаток противника в планировании, причем глобальный. Не справились – значит была плохая подготовка. Или что-то помешало. Так плохим исполнителям всегда что-то мешает.

Версия о «бескрайних русские просторах» как причине поражения тоже несостоятельна. Да, коммуникации обеих армий были растянуты на тысячи километров и постоянно подвергались ударам партизан (в войне с Германией – особенно). Но может следовало при разработке планов агрессии хоть в карту заглянуть. Чтобы посмотреть, например, где Москва, где Волга и т. д. То есть налицо еще одна явная ошибка планирования обоих завоевателей, причем немаловажная.

Истинные причины поражения Наполеона и Гитлера в войне с Россией (СССР)

Еще один аргумент горе-завоевателей – «многочисленность русских». Но это далеко не так. Вместе с сателлитами численность немцев была меньшей всего на 10 млн. А французов с союзниками даже превышала.

По сути, что в случае с Наполеоном, что в случае с Гитлером Россия (СССР) воевала с «объединенной Европой». Да, объединенной силой оружия, но это так. Лишь Великобритания в обоих случаях оставалась на островах, но случае что с Наполеоном, что с Гитлером была обречена в случае поражения России (СССР). А оба завоевателя наверняка знали, с кем собираются воевать, так что налицо еще один просчет в оценке ситуации и планировании.

Встает вопрос о союзниках, однако это тоже плюс, что для России, что для СССР. Особенно для Советского Союза, который перед лицом опасности нашел в себе силы объединиться со вчерашними идеологическими врагами – Великобританией и США. Кстати, в первый, самый тяжелый период войны помощи союзников вообще не было. Она началась позже, после битвы за Москву, а особенно после победы под Сталинградом.

Самое интересное, что Гитлер утверждал о недопустимости сценария с Наполеоном, но закончилось приблизительно тем же. И даже печальнее для него лично. Ведь причины победы России (СССР) и ее народов, в первую очередь, в другом. В стойкости, мужестве, героизме, готовности к самопожертвованию и неприхотливости, в готовности терпеть лишения ради Победы. В этом и есть основной смысл этих войн – не зря обе они были названы Отечественными.

Источник